— Я не хочу, чтобы мои фото вообще кто-то видел. Я сам посмотрел на свой снимок на компьютере — и ужаснулся. Мне стало просто противно. Я же похож на ящерицу. Это ужасно. Мне вообще никогда не нравилась моя внешность. Как бы я хотел, чтобы меня никогда не фотографировали и вообще не видели.

Эти слова Джексона стали достоянием общественности благодаря его бывшему другу раввину Шмули Ботич, который решился обнародовать аудиозаписи разговорова с королём поп-музыки. Записи были сделаны 8 лет назад, их общая продолжительность составляет около 30 часов. Причины, по которым они не были обнародованы при жизни певца, Ботич не называет, однако утверждает, что Джексон дал полное согласие на публикацию стенограмм.

По словам Ботича, больше всего на свете король поп-музыки боялся старения — чем, возможно, и были вызваны его бесконечные эксперименты со внешностью и почти полное исчезновение со сцены в последнее несколько лет. В приватных беседах, говорит Ботич, Джексон даже намекал а то, что скорее совершит самоубийство, чем поседеет и покроется морщинами.

— Я считаю старение отвратительным. Твоё тело слабеет, а кожа сморщивается — это просто ужасно, — сказал певец. — Говорят, что старость по-своему прекрасна, но я не согласен. Я вообще не хочу взрослеть, становиться стариком, терять память. Я хочу всегда быть молодым и полным сил, чтобы бегать и играть в прятки — мою любимую игру.

Как заявляет Ботич, который сошёлся с Джексоном через общего знакомого — знаменитого иллюзиониста Ури Геллера, — этот разговор состоялся в 2001-м году. По мнению раввина, в некоторых фразах певца проскакивали намёки на самоубийство.

— Там есть место, где я спрашиваю: «Ты что же, серьёзно не собираешься взрослеть?» И Майкл надолго замолкает, а потом говорит: «Ты задал мне очень интересный вопрос. Да, я хочу увидеть, как вырастут мои дети — Принц и Пэрис, — но наблюдать за тем, как старею я сам, я не могу...»

Ботич также заявил газете The Sun, что Джексон всю жизнь испытывал комплексы по поводу своей внешности.

— Я думаю, что Майкл всегда ненавидел себя и ужасно страдал от этого.

Сам певец, в записанном Ботичем разговоре, подтверждает, что испытывал отвращение к своему лицу, и его отец только усугублял положение, постоянно подтрунивая и издеваясь над мальчиком.

— Мой отец насмехался надо мной. Я помню, как вошёл в возраст полового созревания — ну когда вся внешность начинает сильно меняться, — а он говорил: «Ну и нос же у тебя — точно не моё наследство!» Было так обидно, что иногда просто хотелось умереть.
Чтобы справиться с собственными комплексами, Джексон перекладывал издёвки на сестру Дженет, признался певец.

— Я обращался с ней очень плохо. Мне не нравилось, когда она полнела, поэтому я измывался над ней, чтобы заставить похудеть. Я называл её жирной коровой и при этом был уверен, что делаю это из любви к ней. Потому что хотел, чтобы она выглядела лучше — ради её же блага.

Раввин Ботич также припомнил эпизод, когда Джексон чуть не принял смертельную дозу обезболивающих. Уже тогда Ботич заподозрил, что певец подсел на лекарства.

— Это было в 2000-м. Он вызвал врача, чтобы тот дал ему что-нибудь от боли в спине. Но когда врач вышел от него к нам, он был бледный, как простыня. «Майкл только что попросил у меня дозу, которая и лошадь может убить», сказал он. Я был в шоке. Я забежал в комнату Майкла, а он спокойно так лежит на кровати и говорит: «Не переживай, Шмули. Я давно привык к этим таблеткам, поэтому мне нужно много. Всё будет нормально», — передаёт слова Ботича The Daily Mail.

Как добавил раввин, «Джексон так хотел прожить хорошую, светлую жизнь, но был совершенно поглощён неописуемым чувством одиночества и болью».